Игрушки. Выше, дальше, быстрее - Страница 10

- Военврач 3–го ранга, — поправил его я.

- Нехай третьего. Итак, на чём мы остановились?

- На партизанщине, Саша. Поскольку некоторые из нас обладают недюжинными познаниями в таком благодарном деле как диверсии и саботаж… — я кивнул в сторону отцов–командиров, — то создание инструкторского центра было бы весьма кошерным делом. Вопрос в том, как нам нарыть полномочия из центра, и где найти партизан.

- На последнее мы можем сержанта этого напрячь. Я его уже вербанул… — лениво протянул Бродяга.

Хм, немудрено, майор (а по отставке и подполковник) из «Каскада» с тридцатилетней выслугой и сопливый сержант из райотдела. Вы бы на кого ставки делали?

- А пока предлагаю перенести операционную базу на смолокурню. Она тут в паре километров. И потренироваться на кошечках.

- В смысле? — спросил командир.

- Устроить пару диверсий на дорогах и наведаться в село за жрачкой. Пока немцы всё не вымели и полицаев не организовали. Тем более что части народа надо пообтесаться.

Сказано — сделано! Великая, всё–таки вещь — дисциплина! Есть цель, есть приказ и переживания и рефлексии посланы, куда подальше… Плакать будем позже… Ох будем…

…

Пока готовился обед, и собирались вещи, я подошёл к Бродяге, с целью выяснить некоторую несуразность.

- Шур, а Шур, слушай, а ты не узнавал у мента нашего, что это он в одиночку по лесам с архивом мотался?

- Да ему предписание мобилизационное пришло, а его на отделе бросили. Щенок он ещё. Я его поспрошал плотненько. Дескать, не много ли на себя, сержант, берёте. Ну, он и хрупнул. Говорит, мол, в удостоверении «НКВД» написано, а в тонкости мало кто лез. Не до них было. Они же в «котле», почитай, две недели сидели. А начальство ноги сделало. Не всё, конечно. Пацанчик чуть не плакал, когда рассказывал. Сквозь людей, суки, на машинах уезжали. Да только немцы к тому моменту уже многие дороги перекрыли, и фальшивые блокпосты поставили, для отлова советско–партийных руководителей. Да и наши с такими бегунками сильно не церемонились.

- Понятненько. А как тебе мальчик показался?

- Сосунок. Он в органы по комсомольскому набору попал. Образованный — семилетку закончил. А его — из Питера, да в Мухосранск. Сержантом в райотдел. Правда, как я понял, он парнишка толковый. Ну, будем посмотреть.

…

Через полчаса, когда достархан был накрыт, а шмотки упакованы, сержанта сменил отобедавший Казачина, а Дымов был усажен «поснедать чем бог послал».

- Давай, Лёша, рубай в темпе! — подбодрил его Док.

- Что? — не понял Дымов — Что вы сказали, товарищ… — он замялся, не зная как назвать неизвестного ему пока собеседника…

- Военврач третьего ранга — без запинки оттарабанил Серёга.

- Я не понял, товарищ военврач третьего ранга…

- Я рекомендовал вам, товарищ сержант, немедленно приступить к приёму пищи, и делать это, с максимально возможной, для вашей физической кондиции, скорости! — да уж, нашему Доку палец в рот не клади!

- Понял вас, товарищ военврач третьего ранга!

- Ну–ну, ты уж не тянись так, сержант, — вступил в разговор я, — нам ещё бог весть, сколько по лесам ползать. О, кстати, надо товарищу сержанту позывной придумать!

- «Колбаса» — задумчиво глядя в небо, сказал Док.

- Но почему? — опешил сержант.

- По ассоциации — с той же серьёзной миной протянул Сергей, — но можно и покрасивше — «Краковский», к примеру. Или «Зельц»! О, точно! И на немецкий похоже.

Так и стал сержант Алексей Дымов бойцом нашей команды с позывным «Зельц».

….

Увешанные рюкзаками и баулами, потянулись мы в лес. Главной проблемой на ближайшее время представлялось нам пересечение дороги, а ну как снова полк какой пойдёт?

Я предложил перекинуть часть вещей на мотоцикл и дальше двинуться налегке. Предложение прошло на ура. Люк завёл мотоцикл, накинул на себя найденный в коляске мотоплащ, и вместе с Зельцем и четырьмя баулами укатил к смолокурне. Для большей надёжности я отдал ему свой МП. Когда наш отряд проходил мимо достопамятной мне полуторки, командир внезапно остановился и спросил:

- А заводить не пробовали?

- Нет, не догадались. Да и зачем она нам в лесу.

- Я не про лес, а про подлянку немцам подумал. А если подогнать её на обочину, и подорвать бак, когда колонна мимо пойдёт?

И с этими словам Александр залез в кабину и, немного повозившись, высунулся наружу.

- Не выходит!

- «Кривым стартёром» надо, — со знанием дела подсказал Бродяга.

После короткого, но бурного секса, участниками которого были длинная ручка, двигатель производства Горьковского автозавода и Казачина, мотор запустить удалось.

- Командир, два колеса пробиты… — начал, было, я.

- Ну и хрен бы с ними, — донеслось из кабины, — нам только две сотни метров проехать.

Машина дёрнулась и заглохла. Густой мат донёсся из кабины

- Что там, не работает? — спросил Бродяга

- Да я дуболом старый, со сцеплением не справился. Отвык от антиквариата, — ответил наш командир, давая Казачине отмашку продолжать эротические игрища. После ещё одной «пятиминутки» и отбитых пальцев на левой руке, Ваня запустил движок.

Дергаясь и скрежеща передачами, полуторка, словно больной ДЦП двинулась к дороге.

Бродяга повернулся к остальным:

- А ну, живо на опушку и прикрывать нас!

- Э нет, Шура, — ответил я, — связист ты у нас, а с минирование и Казачина справится. Ваня! Ноги в руки и за командиром!

Создание «детской неожиданности» заняло у Фермера с Казаком минут пять, не больше. Как ребята рассказали потом, они открыли капот, пробили в нескольких местах бензобак и запустили туда один из наших электровоспламенителей, прикрепленных к могучей петарде. До кучи, найдя в кузове пару замасленных курток и распустив ножами их на тряпки, они щедро полили кучу тряпья маслом из найденной там же банки (хорошим водилой был покойный Щёлоков!). Гораздо дольше они провозились с прокладкой провода. Глядя на то, как они медленно отходят по полю к ближайшим кустам, я весь извертелся. Немцы могли появиться в любую минуту. Наконец в наушнике раздалось: