Игрушки. Выше, дальше, быстрее - Страница 15

- Старшой, заходи, — поприветствовал меня Фермер, — гляди, каких фруктов поймали.

Фрукты были как фрукты — артиллерийский лейтенант, сержант тех же войск и два бойца непонятной принадлежности. «Наган» командира и СВТ одного из бойцов уже были нагло экспроприированы Фермером и Люком, в то время как короткий артиллерийский карабин был за ненадобностью отброшен в сторону.

- Товарищ майор, разрешите доложить! — несколько официально начал я, — больше в лесу никого нет!

Судя по тому, как разгладилось лицо лейтенанта, в лесу кто–то ещё был. По–прежнему щурясь от бьющего в глаза света, он заговорил:

- Назовите себя!

«Да, наглый, как танк!» — подумал я. Похоже, что наш командир был того же мнения:

- Лейтенант, а вы не забываетесь? — холодно поинтересовался Саша. — Вроде это мы вас в плен взяли, или я что–то пропустил? — и тут же резко, каркающим голосом добавил, — Фамилия!? Часть!?

Летёха вздрогнул как от удара и попытался привстать, но Люк тут же упёр ему ствол «эсвэтешки» точно в центр лба, и артиллерист обречённо осел.

Тут в нашу «домашнюю заготовку» совершенно неожиданно вмешался Дымов. Выбравшись из–под стола, он обратился к Фермеру:

- Товарищ майор госбезопасности, но ведь это свои, наши, советские бойцы?

Ледяным тоном Шура осадил доброхота:

- Свои в это время дома сидят, теле… — он осёкся, — Устав на ночь учат!

И продолжил допрос:

- Ваши документы, лейтенант!

Тот, видимо поняв, что цацкаться с ним не будут, но и, услышав, что пленили его свои, пусть и суровые, энкавэдэшники, качнув головой ответил:

-Тут они, в нагрудном кармане.

Люк, передав мне винтовку, ловко вытащил из указанного кармана командирское удостоверение и передал его Фермеру.

- Так, Сотников Сергей Степанович, двадцать второго года рождения… командир отделения ПТО 134–го опулб… Ну и где же ваше отделение, товарищ лейтенант?

- Да вот оно и есть, — мотнул головой пленный.

- Товарищ лейтенант, — обратился наш командир к Люку, — у сержанта документы проверьте!

Достав из нагрудного сержанта серую красноармейскую книжку, Люк протянул её командиру.

- Так, Несвидов Емельян Васильевич, одна тысяча шестого… Из старослужащих или мобилизованный? — спросил Саша сержанта.

- Старослужащий, — буркнул тот.

- … командир орудия отделения ПТО 134–го опулб… — продолжил чтение командир. — Так, бойцов отведите в большой сарай… И поесть им захватите, а мы с начсоставом пока побеседуем… — принял он соломоново решение. — Лейтенант, вы можете встать. И вы сержант — тоже. Нет, оружие мы вам пока не вернём, — остановил он сержанта потянувшегося, было, за своим карабином.

- Товарищ майор госбезопасности, там, в лесу ещё наши остались, — просящим голосом сообщил лейтенант.

- И сколько там «ещё ваших»? — поинтересовался Фермер.

- Трое. Но двое из них раненые.

- Так, Казачина и Дымов, вы — идёте с … сержантом. Ты, Ваня кликни Дока, и вперёд — за ранеными… Товарищ старший лейтенант — это уже мне, — смените военврача на посту.

Ещё через сорок минут суеты, перемещений и хлопот, все окруженцы были размещены на постой в большом сарае, где Док и занялся ранеными), рекомендовал ему не светить перед окруженцами иновременными приблудами, а постараться оказать первую помощь, и плотнее заняться целительством завтра поутру, на что Серёга, как истинный медик, послал меня далеко и надолго). На посты были отправлены Ваня и Люк. Тотен контролировал окруженцев.

А командование, пригласив меня присоединиться, занялось беседой с артиллеристами.

…………

Из разговора с молоденьким, только весной прибывшем из училища, лейтенантом, и старым, опытным сержантом, мы узнали, что набредшие на нас семь человек — это остатки гарнизона одного из узлов Минского Ура. Летёха (с помощью сержанта, конечно) командовал двухорудийным капониром, что стоял у шоссе в районе села Лумшино, примерно в десяти километрах к северо–востоку от Заславля. Когда немцы начали ликвидацию «котла» артиллеристы успешно отбили первые атаки, и, даже, по их словам, подбили два танка, но потом части немногочисленного пехотного заполнения куда–то подевались, и гарнизоны капонира и двух ближайших пулемётных дотов оказались предоставлены сами себе. Без связи и с весьма ограниченным запасом еды, они отбивали атаки немцев ещё три дня, но когда у них на глазах немецкие сапёры один за другим подорвали два дота, расположенные примерно в километре по левому флангу, лейтенант Сотников принял решение прорываться к своим. Десять дней назад, когда они, подорвав оборудование дотов и спрятав на болоте два «максима» и одну «сорокапятку», вышли на прорыв, их было двадцать семь человек. К своим вышло семеро.

- Вы, товарищ майор, дайте команду доставить нас в Минск. Вы поймите, я не в тыл рвусь. Я знаю, артиллеристов сейчас не хватает! Особенно противотанкистов. А у нас опыт есть! Товарищ майор госбезопасности…

На лицо Фермера мне было больно смотреть.

- Вы, лейтенант, успокойтесь… — медленно и горько сказал он. — Но в Минск я вас отправить не могу. Немцы взяли его двадцать восьмого июня, а два дня назад ликвидировали остатки оборонявших город наших войск. Мы прибыли сюда по заданию командования для организации действий партизанских отрядов…

В этот момент Сотников, неверяще смотревший на нашего Сашу, заплакал… Заплакал по–мальчишески, навзрыд, вытирая глаза грязными кулаками… Мы остолбенели.

Саня откашлялся, а потом протянул Сотникову свою флягу:

- На, выпей лейтенант. А потом спать иди. Это приказ.

Артиллерист схватил флягу и сделал здоровенный глоток. Ух, еж твою… Глаза у него полезли из орбит, слёзы брызнули с новой силой, он разевал рот как рыба, выброшенная на берег. Из жалости я сунул ему в руку стакан с водой. Я на вас бы посмотрел, если бы вы напиток «Специальный» так маханули. Это командир не подумал. В «Специальном» 64 градуса будет и травок разных много, поэтому во рту крепость не ощущается, но для непривычного горла — кошмар.