Игрушки. Выше, дальше, быстрее - Страница 24

- Вы что, врач?

- Нет, но в травмах разбираюсь, — машинально ответил я.

Какая та мысль сидела занозой в мозгу, не давая, сосредоточится…

- Это как? — спросил чекист.

- Вам лучше ответить! — вступил в разговор пехотный сержант.

«Лучше… Лучше… Лу… Каких таких «официров» звал хозяин этого зиндана?» Тут я вспомнил великолепный фильм, который я любил в детстве, но потом много лет не пересматривал. Там тоже куркулистый хуторянин заманивал красноармейцев, запирал их в погребе и флагом вызывал бандитов. Вот зачем наш «гостеприимный» хозяин посылал какого–то Семёна на крышу сарая! А в плен мне очень не хотелось

- Товарищи военные, вы можете называть меня Василием…

- Что? — слегка удивился сержант.

- Извините меня, конечно, но вам действительно так важно знать, как меня зовут?

«О господи, время то уходит, а они тут обмен визитками хотят устроить!»

- Что значит «Василий»? А документы какие–нибудь у вас есть? — проговорил гэбэшник

«Его сейчас стошнит, а он допросы тут ведёт… Гвозди бы делать из этих людей! И забивать…»

- Нет, документов у меня нет. А у вас?

«Ой, побьют тебя сейчас, языкастый!»

- Да что вы себе позволяете? — это снова сержант.

- Вы меня ещё раз извините, но, по моим прикидкам, в деревне минут через двадцать будут немцы.

Вы можете спросить меня, с чего я это взял? Ну, размахивание флагом видно примерно с километра, а машина или мотоцикл, даже по местным раздолбанным дорогам, проедет это расстояние минут за десять. Накинем ещё минут пять на сборы. И пять — на непредвиденные обстоятельства

Сержант дёрнулся ко мне:

- А ты откуда знаешь?

- Когда меня в сарай заталкивали — слышал, как куркуль этот кого–то просил сигнал каким–то «официрам» подать. И упоминал, что пятеро уже тут. Вас тут четверо, соответственно я — пятый.

- С чего ты взял, что он немцам сигнал подаёт? — спросил боец с подбитым глазом.

- А кому, по–вашему?

- Может заградотряду нашему?

- А товарищ лейтенант госбезопасности в этом сарае просто в тенёчке отдыхает?

Тут голос подал сам энкавэдэшник:

- Что вы предлагаете… товарищ Василий?

«Хороший знак. Хотя бы на пять минут они перестанут меня допрашивать»

- Всё зависит от того, сколько немцев за нами приедет. Если их человек пять, можем и справится.

- У них оружие.

- А может, стену выломаем? — спросил я.

- Не получится, мы здесь уже второй день сидим… — включился в конструктивный разговор сержант.

- А тут палок никаких нет, сарай всё–таки?

- Каких палок? — не понял вначале лейтенант.

- Да всё равно, каких: хоть больших, хоть маленьких.

- Вот здесь ручка от «литовки» есть… товарищ, — подал голос, молчавший до этого момента солдат с замотанной шеей.

- А я думал, вы говорить не можете! — удивился я, — давайте ручку сюда.

- Не, говорить могу, у меня ожог — масло горячее плеснуло. — Сказал боец и протянул мне прямую палку чуть больше метра длиной.

- То, что надо, — сказал я, садясь, и доставая из кроссовка нож.

В десяток движений заточив конец палки до остроты чертёжного карандаша, я протянул палку сержанту:

- Как у вас со штыковым боем, сержант?

- Отлично! — ответил тот, вертя в руках палку.

- Ну и замечательно! На один «коротким коли» этого инструмента хватит. Товарищи, кто с ножом обращаться умеет?

- Я! — к моему удивлению это откликнулся гэбэшник.

Хотя чему я удивляюсь, тупые неумехи среди них, конечно, встречались, но большинство службу знало.

- А сил то хватит, товарищ лейтенант?

- На пару ударов хватит.

Я подошел к стене и, действуя ножом, отколол от доски две щепки длиной в пару ладоней и шириной, примерно, в три пальца. Быстро заточил не только остриё, но и кромки ножом. Потом отхватил примерно половину рукава своей хламиды, и разрезал тряпку на две части. В этот момент в отдалении раздался одиночный винтовочный выстрел.

«О, я был прав! А Алик — молодец, бдит, выберусь из этой заварухи — надо будет проставиться! Какой «проставиться»? Ты выберись сначала!» — все эти мысли за секунду пронеслись в моей голове.

Я протянул нож лейтенанту.

- А вы с чем? — спросил он.

- А вот с этим, — ответил я, сноровисто обматывая тряпками «рукояти» деревянных «кинжалов».

- И что мы будем делать с палками против винтовок? — поинтересовался «ушибленный».

- Диспозиция у нас будет такая, — я заметил, что энкавэдэшник удивленно поднял бровь. Он, наверное, принимал меня за уголовника, хотя, какая сейчас разница?

- … вы, товарищ лейтенант спрячетесь в солому справа от двери, и, после команды будете бить по ногам ближайшего. Вы, сержант, вставайте справа от двери, и, как только мы завалим ближайших, выскакиваете и демонстрируете изумленной публике свои великолепные навыки штыкового боя.

- Какой публики? — изумился сержант.

«Так, отставить смехуечки!» — приказал я сам себе.

- Вы, товарищ сержант, главное, навыки продемонстрируйте, а публику я вам найду.

- А вам, товарищи, — я повернулся к двум бойцам, ещё неохваченным моей бурной болтливостью, — придётся спрятаться.

- Где?

- Да где хотите, главное, чтобы когда они войдут, вас не было видно в первые несколько мгновений.

…………..

*** Взгляд со стороны. Тотен.

Проводив взглядом удаляющегося Антона, Тотен осмотрелся. Не увидев достойного местечка для наблюдательного поста, и решив подобраться поближе к деревне, он сместился на пару сотен метров вдоль опушки в сторону села. Там обнаружилась небольшая ямка, прикрытая кустарником. Алик распластался по дну ямы, выставив винтовку в сторону дороги. Аккуратно пообломав ростки, загораживающие обзор, Тотен принял позицию для стрельбы лежа и остался удовлетворен результатом: позиция была скрыта кустами и в то же время с нее открывался обзор на ближайшие пару домов и дорогу, подходящую к селу.